Изрезанный уступами
каменистый берег спускается к морю, весь он кудрявый и пышный в темной листве винограда, апельсиновых деревьев, лимонов и фиг, весь в тусклом серебре листвы олив. Сквозь поток зелени, круто падающий в море, приветливо улыбаются золотые, красные и белые цветы, а желтые и оранжевые плоды напоминают о звездах в безлунную жаркую ночь, когда небо темно, воздух влажен.
Передо мной развернулась широкая картина труда: весь
каменистый берег перед бухтой был изрыт, всюду ямы, кучи камня и дерева, тачки, бревна, полосы железа, копры для битья свай и еще какие-то приспособления из бревен, и среди всего этого сновали люди.
В один из таких морозных вечеров я был разбужен испуганным восклицанием Михайла Ивановича. Оказалось, что мы оба заснули в возке, и когда проснулись, то увидели себя на льду, под
каменистым берегом, в совершенно безлюдной местности. Колокольчика не было слышно, возок стоял неподвижно, лошади были распряжены, ямщик исчез, и Михайло Иванович протирал глаза с испугом и удивлением.
Неточные совпадения
С правой стороны, там, где кончалась
каменистая отмель, сразу начинался обрывистый
берег.
Привязав лодку к концу бревна, погребенного в гальке, мы пошли туда, где были охотники. Когда мы взобрались на
каменистый гребень, я увидел небольшую бухту с низким пологим
берегом, поросшим хвойным лесом.
На правом
берегу Балчуговки тянулся
каменистый увал, известный под именем Ульянова кряжа. Через него змейкой вилась дорога в Балчуговскую дачу. Сейчас за Ульяновым кряжем шли тоже старательские работы. По этой дороге и ехал верхом объездной с кружкой, в которую ссыпали старательское золото. Зыков расстегнул свой полушубок, чтобы перепоясаться, и Кишкин заметил, что у него за ситцевой рубахой что-то отдувается.
Тогда за каждым кустом, за каждым деревом как будто еще кто-то жил, для нас таинственный и неведомый; сказочный мир сливался с действительным; и, когда, бывало, в глубоких долинах густел вечерний пар и седыми извилистыми космами цеплялся за кустарник, лепившийся по
каменистым ребрам нашего большого оврага, мы с Наташей, на
берегу, держась за руки, с боязливым любопытством заглядывали вглубь и ждали, что вот-вот выйдет кто-нибудь к нам или откликнется из тумана с овражьего дна и нянины сказки окажутся настоящей, законной правдой.
Другие породы рыб, особенно донные, то есть ходящие или плавающие обыкновенно по дну, как-то: ерши, пескари, гольцы, лини, а всего более налимы, которые мечут икру около святок, — при совершении этой операции, вероятно, трутся около
берегов и подводных коряг или о хрящеватое,
каменистое дно: последнее предположение доказывается тем, что именно на таких местах, именно в это время года, попадают налимы в морды или нероты.
Напротив селения правый
берег Чусовой поднимается крутым
каменистым гребнем, течение суживается, образуя очень опасный Кашкинский перебор.
Бойцы под Кумышом, как мы уже сказали выше, составляют последнюю
каменистую преграду течению Чусовой; дальше она течет в холмистых
берегах и разливается все шире и шире.
Кыновский завод засел в глубокой
каменистой лощине на левом
берегу, где Чусовая делает крутой поворот.
Высокие гористые
берега мало-помалу сходились, долина суживалась и представлялась впереди ущельем;
каменистая гора, около которой ехали, была сколочена природою из громадных камней, давивших друг друга с такой страшной силой, что при взгляде на них Самойленко всякий раз невольно кряхтел.
Берег в этом месте представлял
каменистый спуск, с домами и зеленью наверху. У воды стояли опрокинутые лодки, сушились сети. Здесь же бродило несколько человек, босиком, в соломенных шляпах. Стоило взглянуть на их бледные заросшие лица, чтобы немедленно замкнуться в себе. Оставив свои занятия, они стали на некотором от нас расстоянии, наблюдая, что мы такое и что делаем, и тихо говоря между собой. Их пустые, прищуренные глаза выражали явную неприязнь.
Горы другого
берега уже не туманились, а проступали оскалинами
каменистых оврагов, нащетинившихся остроконечными верхушками лиственниц.
Путь становился еще труднее. В одном месте река делает частые и крутые повороты в скалистых
берегах. Кое-где эти скалы вступают прямо в воду. Жители называют их щеками. Летом под утесами есть все-таки узкая
каменистая дорожка
берегом. Весной и осенью приходится то подниматься на крутые вершины, то спускаться вниз.
В самом деле место тут
каменистое. Белоснежным кварцевым песком и разноцветными гальками усыпаны отлогие
берега речек, а на полях и по болотам там и сям торчат из земли огромные валуны гранита. То осколки Скандинавских гор, на плававших льдинах занесенные сюда в давние времена образования земной коры. За Волгой иное толкуют про эти каменные громады: последние-де русские богатыри, побив силу татарскую, похвалялись здесь бой держать с силой небесною и за гордыню оборочены в камни.
Я лезла к ней по ее
каменистым уступам и странное дело! — почти не испытывала страха. Когда передо мною зачернели в сумерках наступающей ночи высокие, полуразрушенные местами стены, я оглянулась назад. Наш дом покоился сном на том
берегу Куры, точно узник, плененный мохнатыми стражниками-чинарами. Нигде не видно было света. Только в кабинете отца горела лампа. «Если я крикну — там меня не услышат», — мелькнуло в моей голове, и на минуту мне сделалось так жутко, что захотелось повернуть назад.